А верующие слышат в общинах обычно предвзятое толкование его и угрозы, что соблюдение законодательства равносильно измене богу. Говоря о конституционных гарантиях свободы совести, о демократическом характере советского законодательства о культах, нельзя замалчивать и факты его нарушения со стороны политически неграмотных должностных лиц. Любые попытки прямого или косвенного оправдания таких нарушений мешают преодолению религиозного экстремизма. В октябре 1987 года запорожское телевидение подготовило интересную передачу. В ней религиозный экстремизм был осужден как неверующими, так и верующими гражданами, в том числе служителями культа. В ней религиозный экстремизм был осужден как неверующими, так и верующими гражданами, в том числе служителями культа.

Но один эпизод оставил неприятное впечатление. Член религиозно-экстремистской группы И Мануйло, инженер по образованию, работающий мастером, заявил, что из разговора с руководителем предприятия узнал, что его служебный рост сдерживается религиозной принадлежностью. Этот факт подтвердился Казалось бы, нужно во всеуслышание осудить недалекого администратора, поставить вопрос о привлечении его к ответственности, но выступивший после него работник городской прокуратуры сказал, что заявление директора не может быть поставлено ему в вину, так как разговор шел не в официальной обстановке.

Конечно, формально законность была соблюдена, однако ясно, что директор и вие своего служебного кабинета не перестает быть официальным лицом. И еще — отдельные случаи администрирования по отношению к верующим имели место, но при этом фамилии тех, кто допускал подобное , почти не предавались гласности. А без названия конкретных виновников, как известно, порядок ие навести.

Советский закон един для всех Но до недавнего времени к ответственности за нарушение законодательства о культах привлекались только лица, разделяющие религиозные воззрения, и привлекались справедливо.